форум проекта "Original S"

«Что имея не храним, потерявши плачем»

Бар был шумным и на удивление многолюдным – с начала войны волшебники редко собирались в общественных местах, предпочитая отсиживаться дома за семью замками. Все боялись нападения, боялись смерти, боялись Тёмного Лорда. Казалось, совсем недавно в его возвращение никто не верил; теперь мало кто верил в его возможное поражение. Смелые шли в авроры и умирали сотнями от Авады. Да и то – если повезёт, гибель невезучих была куда ужасней. Испугавшиеся смерти маги сотнями переходили на темную сторону и принимали чёрные метки. Семьи раскалывались, и брат шел войной на брата. Борцы за идею обоих сторон умирали, умирали, и ещё раз умирали. Всё чаще гибли случайные люди, Волдеморт начал уничтожать магглов и магглорождённых. Министерство в бессилии опустило руки, взвалив всю власть и ответственность на Аврориат.

По залу плавали клубы табачного дыма, посетители – в основном немолодые волшебники с соседних ферм – громко говорили и смеялись, пили крепкое пиво и праздновали какую-то незначительную победу авроров. После череды сокрушительных поражений любой успех был достижением, но юному Герою Волшебного Мира это казалось подлым издевательством над погибшими и пустой бравадой. Он помнил смерть Дамблдора и Сириуса; он помнил ужас на уже мёртвом лице Гермионы; он помнил предсмертный крик Рона, когда тот своим телом закрыл Гарри от очередного заклятья; он помнил десятки лиц, сотни смертей и тысячи имён. Каждый новый день дополнял этот скорбный список, и Гарри не мог радоваться победе – он знал страшную цену таких побед. Он боролся сколько мог… а потом не выдержал, запасся Оборотным зельем и бежал в эту маленькую пригородную деревеньку.

После окончания последнего курса прошло лишь полтора месяца. Гарри сидел за столиком в маленьком баре в пригороде Лондона и думал.

«К чему все эти сражения, к чему бессмысленные победы и сотни мёртвых? Зачем эта война? Неужели нельзя было решить всё миром? Без боли и горя? Без смертей? Молли потеряла мужа и всех сыновей, кроме предателя Перси; Гермиона погибла вместе с семьёй; Хагрида убили великаны… Неужели их жизни стоят победы? Неужели моя жизнь стоила того, чтобы Невила порвали в клочки оборотни? А ведь он и Ремус тогда спасали меня… Если бы они меня бросили, то оба были бы живы… Ремус истёк кровью у меня на руках… Неужели это того стоит?»

- Стив, да ты пьян! – крикнул один мужчина, вырвав Гарри из тягостных мыслей.
- Я пьян от счастья, Мэт! Бармен, ещё пива! – заорал другой, - Эй, ребята, у меня тост: за мою любимую Борти, которая согласилась выйти за меня замуж!
Он залпом выпил полкружки пива и с грохотом упал под стол, расплескав остальное. Гарри горько усмехнулся.

«Любовь… Ещё одна жертва войны. Сегодня они собираются пожениться, а завтра кого-то из них не будет в живых. Я собирался признаться Джинни в любви, а её убили на моих глазах, и я ничего не смог поделать! Конечно, я никогда не любил её по-настоящему, да и она меня тоже, но она погибла с моим именем на устах, а я не смог отплатить ей даже своей любовью. Я никогда не знал… Любовь… Господи, как это больно, когда умирают твои близкие, а ты их даже не любишь за это! Не можешь и не хочешь любить! Я веду себя как последняя свинья. Неблагодарная свинья. Надежда Волшебного Мира сидит в дешевом баре, прикинувшись каким-то умершим фермером, пьёт дрянное пиво и курит дешевые сигареты, потому что боится подставить под огонь не чью-то, а свою собственную шкуру! Потому что Мальчик – Который - Выжил на самом деле трусливая скотина!»

Гарри в ярости запустил в стену пустой кружкой, она разлетелась веером сверкающих стеклянных брызг. На мгновение в баре стало тихо, посетители изумленно смотрели на него несколько мгновений, потом стали отворачиваться и продолжать пить и веселиться… Гарри спрятал лицо в ладонях.

«Он ведь предлагал мне свою любовь… Я бы мог сейчас быть с ним, быть по-настоящему любимым, мог бы любить… Если бы я не был такой самовлюблённой скотиной, если бы не гнался за “нормальной” жизнью… И ведь он первый предложил мне свою любовь, настоящую любовь…»

О, Гарри помнил каждую деталь того разговора, четко и ясно, как если бы это было вчера, а не почти два месяца назад. То был карнавал в день выпускного бала. Выпускники уже собирались в зале, несколько нарядных пар уже вальсировало в танце…

***

Гарри стоял около стены, наблюдая за кружащейся парой. Конечно, они были в масках, как и он сам, но Гарри знал, что это Рон и Гермиона. Он завидовал им, потому что они действительно любили друг друга, и помолвка была назначена на следующую неделю… Он завидовал Рону, потому что не мог, как он, любить открыто и без страха; он завидовал Гермионе, потому что никто, как она Рона, не любил его. Он стоял в одиночестве и думал, как сказать Джинни о том, что он знает о ней и Симусе, и не винит её, и даже более – он сам знает, что Финиган куда лучшая пассия для неё…

Неожиданно к нему подошла Маска. Судя по походке и фигуре, это был парень, однако Гарри не смог угадать кто это – Маска плотно закутался в изумрудный с чёрным плащ и опустил на лицо капюшон.
- Поттер, мне нужно с тобой поговорить.
Гарри скучающе пожал плечами.
- Говори.
-Нет, не здесь.
Маска резко развернулся и быстро пошел к выходу из зала. Гарри пошел следом - потому что, во-первых, ему было скучно, а во-вторых, любопытно - кто под маской и что он хочет сказать. Они вышли из зала и пошли по коридору, причём гриффиндорец едва поспевал за быстро идущим Маской. Наконец они пришли к какой-то комнатке и вошли внутрь. Комната оказалась небольшим полупустым чуланом с огромным количеством пыли. Маска запер дверь.
- Не хочу, чтобы нас прервали, - пояснил он.
Гарри снова пожал плечами и снял маску и капюшон плаща. Маска некоторое время раздумывал, потом тоже откинул на спину капюшон и снял с лица маску. Хотя чтобы узнать его, Гарри достаточно было увидеть только его волосы. Таким безупречно – платиновым оттенком во всей школе обладал только один человек – Драко Малфой.

***

«Малфой, Драко Малфой… Мой злейший враг… И, как оказалось, единственный настоящий друг. Больше чем друг. Он один видел во мне меня, а не Гарри Поттера, он один. Малфой… Единственный кто никогда не лгал мне, не скрывал правды, что знал, все говорил в лицо… Господи, а считал его своим врагом. Я думал, что он хамит и задирается, потому что ненавидит меня, а он… Он всего лишь скрывал свою любовь. Он всего лишь любил меня. И одновременно боялся любить меня, потому что это был я»

***

- Малфой? Ты? Что ты… Неважно. – Гарри достал палочку и направил её на слизеринца. – По крайней мере, мне не будет скучно. Во время дуэли не до скуки, не так ли? Петрификус Тоталус!
- Эксперилармус!
Малфой всё-таки оказался быстрее, и палочка Гарри отлетела куда-то к двери.
- Я пришёл не драться, - спокойно сказал Малфой, - пожалуйста, не надо нападать. Вначале я хотел бы поговорить с тобой.
- Словесная дуэль? Вполне в твоём стиле, хорёк. Ладно, хочешь говорить – пожалуйста.
- Я не собираюсь оскорблять тебя.
- Да? Прости, мне что-то не верится в благие намерения представителя семейства Малфоев.
- Чёрт возьми, ты дашь мне сказать или нет?!
Гарри с видом ледяного спокойствия сложил руки на груди и замолчал.
- Я хотел сказать тебе… Я хотел сказать… Хотел сказать… Я…
Малфой смутился, явно не находя слов, сделал шаг назад, лицо его приобрело растерянное выражение. Казалось, получить разрешение на этот разговор было важнее самого разговора, и теперь всё Малфоево красноречие кануло в Лету. Он стоял, наклонив голову и беззвучно шевелил губами, ища нужные слова. Гарри терпеливо ждал. Наконец слизеринец собрался с мыслями и решительно шагнул вперёд, так что они оказались ближе друг к другу, чем в начале разговора. Намного ближе.
- Я хотел рассказать тебе правду, Поттер. За все эти годы было сказано достаточно лжи, и у меня больше не будет возможности сказать тебе правду, а ты должен знать её. Поттер… Гарри, я люблю тебя. Всегда любил.
Малфой поднял голову, и Гарри смог увидеть его лицо. Сколько боли было в его взгляде, сколько любви и неизвестной тоски было в его серых глазах…
- Всегда любил тебя… И всегда врал тебе…
Он медленно протянул руку и коснулся его виска, едва ощутимо касаясь кожи кончиками дрожащих пальцев, медленно провел по щеке, коснулся губ… Сжал ладонь в кулак и прижал её к своему сердцу.
- Я так сильно люблю тебя… С самой первой встречи я люблю тебя. Я ещё не знал, что это ты, когда влюбился, а когда узнал… Гарри, ты не представляешь, как тяжело любить живое чудо, если не имеешь на это права! Я пытался, честное слово, пытался разлюбить тебя. Но не смог. Пожалуйста, ты должен понять меня. Я не лгу. Впервые в жизни я абсолютно честен, потому что другого шанса сказать тебе всё это у меня не будет. Я люблю тебя, Гарри.

Гарри молчал и смотрел в глаза Малфою. Что-то такое было в его глазах, в его взгляде… Гарри вдруг почувствовал, как в душе что-то шевельнулось в ответ…

***

«Но я даже не дал себе разобраться, что именно это было. “Это Малфой, а Малфоям нельзя верить ни в чём,” – сказал я себе. Лишил его права на истину. И себя… права на счастье. Я не дал ему шанса донести до меня то, что он хотел сказать»

***

Гриффиндорец на секунду прикрыл глаза. Наваждение малфоего взгляда исчезло, и Гарри с удивлением обнаружил, что его руки безвольно висят вдоль тела. Он с раздражением снова сложил их на груди.
- Я не верю тебе, Малфой. Как ты сам сказал, за эти годы было сказано достаточно лжи, чтобы не верить ни единому твоему слову. Что бы ты ни сказал. Даже если ты не лжешь, я не верю твоим «чувствам».
- Но… Я говорю правду, Гарри! Я люблю тебя! – В голосе слизеринца послышалась такая мука, что Гарри лишь с огромным трудом смог сохранить здравомыслие. – Пожалуйста, поверь в это. Я люблю тебя всем сердцем, Гарри. Пожалуйста, разреши мне быть с тобой. Я сделаю всё ради твоего счастья, абсолютно всё. Я знаю, тебе будет сложно, но если ты захочешь, ты сможешь полюбить меня однажды. Даже если нет – моей любви хватит на двоих. Мне будет достаточно быть с тобой, любимый, и я буду счастлив. Только позволь мне!
- Замолчи, Малфой, - оборвал его Гарри. - Ты жалок. Я не верю ни единому твоему слову. Даже если бы поверил – ты бы не добился своего. Мне не нужна любовь гея. Я хочу нормальной жизни.
Гарри развернулся, взмахом ладони поднял с пола свою палочку и вышел из комнаты, оставив раздавленного Малфоя в одиночестве.

Когда он отошел на несколько шагов, тишину полупустого замка разорвал дикий, полный тоски, боли и муки крик слизеринца.

***

«Ради “нормальной” жизни я растоптал его чувства. Это не он жалок, это я. Струсил. Побоялся обжечься, как с Джинни. Побоялся испортить идеальную репутацию Золотого Мальчика и ради этого сломал чужую жизнь. Он был единственным, кто любил меня, меня, а не Героя Волшебного Мира, а я растоптал его любовь, словно червя. Все ради “нормальной” жизни… Да кто её видел, эту “нормальную” жизнь? Вокруг война, гибнул люди, а я думаю лишь о себе, о своей репутации, которую общение с голубым могло запятнать. Ради репутации я сломал не одну, а две жизни, свою и его. Вот только я смог с этим жить, а Малфой пытался перерезать вены. О, конечно, его спасли. Снейп не мог позволить своему выпускнику погибнуть в день бала. Малфой остался, но это уже не тот Малфой, что был раньше. Тот был гордым, свободным, даже великолепным в какой-то мере, а этот сломанный человек, и живет он словно у него нет души. И все это по моей вине»

В баре снова зашумели – по телевизору передавали сводку новостей магического мира. Гарри закрыл уши ладонями и опустил голову, не желая видеть и слышать что-либо.

« По моей вине Малфой стал таким. Я всего лишь отверг все то, что в нем было настоящим, всего лишь поверил в ложь. Всего лишь убил его душу. И уже ничего нельзя сделать»

И вдруг его осенило.

«А так ли ничего? Ну конечно! Я ещё могу всё исправить! Достаточно найти Малфоя и сказать ему, что люблю его, что был не прав тогда. Это даже не будет ложью. Я действительно был не прав, когда отверг его. Я смогу полюбить его рано или поздно, а до этого я сделаю всё, чтобы ему хотя бы казалось, что я люблю его. Найти его будет не сложно – авроры давно вычислили, где именно находится Малфой Мэнор. Убедить его будет намного сложнее, но я справлюсь. Достаточно не лгать. Достаточно верить в то, что говоришь. А я верю. В моей жизни не было никого кто так любил бы меня, и так страдал бы при этом. За одно это он заслуживает ответной любви, и он её получит. Я люблю тебя, Малфой… Я люблю тебя, Драко. Да, именно так. Я найду его и добьюсь разговора, как бы мне ни пришлось унижаться перед ним. А потом достаточно лишь сказать нужные слова… И будь что будет»

Гарри вскочил и направился к выходу, повторяя заготовленную фразу.
«Я был не прав. Пожалуйста, прости меня. Я понял, что солгал тебе. Мне не нужна нормальная жизнь, мне нужна любовь. Драко, я тебя лю…»

- Эй! Да я его знаю! Это Малфой младший! – закричал один из фермеров, тыча пальцем в экран. Гарри резко развернулся. На экране мило улыбалась фотография Драко, и диктор монотонным голосом зачитывала новости.
- И последняя новость на сегодняшний день. Аврорам удалось наконец проникнуть в родовое поместье Малфоев. Во время операции трое авроров было ранено, один убит. Нарцисса и Люциус Малфой пойманы и препровождены в Азкобан. Их единственный сын, Драко Малфой убит.

6 – 9 сентября 2006 года
Санкт-Петербург.