форум проекта "Original S"

Хрупкая и прозрачная – она бежала по искрящемуся снегу в тоненьких ботиночках и летнем пальто с чужого плеча. Одетая не по погоде, но она не чувствовала мороза, кусающего ее изящное тело… В руке ее был зажат заветный билет. Она не была в цирке с тех самых пор, как не стало родителей – с детства. Прохожие улыбались.
Шелест шоколадных оберток, толстые довольные рожи, смеющиеся жирными губами, чавкающие и хрюкающие, захлебывающиеся в собственных испарениях. Он привычно наклонился – сейчас Арлекин нанесет удар по спине, и он, сделав кульбит, упадет на арену. Взгляд зацепился за что-то необычное. Он на мгновенье замер – она сидела на третьем ряду. Прижав ладошки к груди, она неотрывно смотрела на него – по ее бледному личику текли слезы. Он вздрогнул от неожиданности и пропустил удар. Зал взревел, а он, чуть поморщившись от боли, с секундным опозданием упал на грязный ковер, успев услышать удивленный возглас Марка: «Эй, ты что? Прости».
Нельзя на нее смотреть, говорил он себе, но каждый раз оборачивался и снова видел слезы в ее огромных серых глазах. Толпа жирных тварей утонула в ее печали.
Сегодня сильный мороз. Он вышел через служебный вход, привычно кивнул вахтеру и, не смотря по сторонам, пошел быстрым шагом в ближайший кабак.

Они все были пьяны, все на одно лицо. Один, особенно отвратительный бюргер, уже изрядно накачавшийся пивом привлек его внимание. Он сел рядом, заказал ему пива и улыбнулся одними губами:
- Выпьем?
Они сидели за столом, липким от грязи и черным от копоти. Он уныло оглядел зал. Пьяная проститутка подыскивала себе клиента. Желание шевельнулось в нем и умерло. Нет. Сегодня все будет – как обычно. Он посмотрел на мерзкую тварь, хрюкающую рядом с ним и жующую толстыми губами жирный бекон. Пора. Он встал.
- Ну, что, дружище? Пойдем?
Тварь проурчала что-то согласно-нечленораздельное и попыталась встать. В это мгновенье он почувствовал на себе чей-то взгляд. Резко обернулся. Она сидела в самом темном углу. Но ее огромные серые глаза блестели от слез. Она смотрела на него в упор. Как узнала?!
Он с кошачьей грацией соскользнул с места и мгновенно оказался рядом. Она тихо вздрогнула, но глаз не отвела.
- Ты шла за мной?
Она кивнула.
- Зачем? – его тонкие губы сжались в жестокую усмешку.
- Не надо, пожалуйста… Не трогайте его… - Она взяла его за руку, встала и повела за собой.
Они шли по ночному городу, не чувствуя обжигающего мороза. В маленькую квартиру на чердаке, по соседству с голубями.

Ее изящное юное тело с готовностью отдавалось иступленным ласкам. Влажные простыни, слезы в ее глазах и дрожащие губы. Он словно бы видел все это со стороны.

Она спала – как ребенок, улыбаясь во сне. Он устало вздохнул, подошел к окну. Светало. Закурил, достал нож… потом посмотрел на нее и… убрал нож. Он тихонько лег рядом. Сначала тихо нажал на нужную точку – чтобы она проснулась. Спустя мгновение она, тихо охнув от боли, открыла глаза. Она улыбнулась и, заглянув в его глаза, все поняла:
- Как твое имя, Пьеро?
Он назвал то, давно забытое имя, данное ему когда-то при рождении.
Она улыбалась, глядя в его непроницаемые черные глаза. Он наклонился к ее губам и так, не отрываясь от нее, резким движением нажал на Точку. Она не почувствовала боли.
Он улыбнулся.
- Прощай.